«Вот и свиделись…»
- А что рассказать о себе? Конечно, многое изменилось, ещё бы - столько времени не виделись. Говоришь, какими судьбами здесь? У меня в соседнем доме знакомая живёт, забегала к ней по делам, а тут ты…

...А ты не изменился ни капельки, разве что морщинка возле губ стала глубже. Не переживай, тебе идёт. Почему я не должна её помнить? Я всё помню, то есть не всё, только самое хорошее…

Работаю там же. Маринка Самойлова – помнишь её? – замуж вышла. Да-да, за того самого нескладного Лёпу-Клёпу. Дождалась Маринка своего букета, а то душу из коллег вытрясла стонами: «Почему он мне цветов не дарит». Подарил, наконец, приурочил к свадьбе. Да я не ёрничаю, смешно ведь, правда?

…Летом не ездила отдыхать – не хотелось к морю. Если помнишь, терпеть не могу жару, душные поезда, навязчивых шустрых южан. Может быть, дождусь весны и съезжу в Питер. Да, когда-то мы с тобой туда собирались. Наверное, и хорошо, что не получилось вместе выбраться…

К морю я не поехала, потому что не имело смысла. Море, небо, солнце – всё осталось с тобой, не хотел, а забрал, вот ведь как получилось. Мы поссорились, едва наступило лето, и я ждала твоего звонка. Чем дольше становились дни, тем больше часов ожидания. Верила, что ты позвонишь, когда за окном будут сумерки – самое тоскливое время суток. А может, тосковала только я… Считай, весь июнь не спала, дни-то длинные, а в четыре утра уже восход. Промаявшись несколько часов в постели без сна, вставала с мыслью: «Сегодня уже новый день, сегодня он обязательно позвонит, приедет, придёт, даст о себе знать. Ведь так не бывает, так не может быть»… А к концу августа поняла – бывает. Дни стали короче, вместе с теплом и светом по чуть-чуть ушла надежда. В сентябре я снова научилась спать, так до октября и проспала. На работе спала с открытыми глазами, ела, одевалась, шла по улице, смотрела телевизор, разговаривала – не просыпаясь. Потому что не имело смысла…

* * *

Да ну, брось ты, какой там «стала ещё красивее»! Просто волосы отросли и похудела. Видишь, что с людьми разлука делает! Шучу-шучу, не хмурься, ты здесь не при чём.

Кстати (или некстати?), как твой пёс поживает? Обувь грызть перестал? Видишь, я же говорила, он подрастёт и поумнеет. Все умнеют со временем. Или после утраты, когда уходит кто-то близкий. Или что-то очень-очень важное. Надо только понимать, что несмышлёныш не нарочно балуется или дерзит, он просто не понимает, что так нельзя. Зачем же его ремешком по спине и прогонять…

А ещё несмышлёныши иногда говорят глупости. Но не со зла, а чтобы обратить на себя внимание. Надо было всего лишь выслушать и успокоить, зачем же прогонять или самому уходить… Как ты не понимаешь, хлещут словами только того, кого любят, чьё молчание ранит прямёхонько в сердце. Когда самый важный человек холоден и равнодушен, не в силах запомнить день твоего рождения, не дарит цветов, так и тянет сморозить обидную гадость, мол, «очнись ты, наконец!» Чтобы не только несмышлёнышу было больно, чтобы у равнодушного тоже дыхание сбилось. Ну, признаю, наговорила лишнего, и не раз. А ты, разве ты не мог сказать необходимое, чтобы я не говорила лишнее?

* * *

Ну, что ещё рассказать о себе? Нет, замуж пока не собираюсь, но встречаюсь… Он славный, даже слишком. Чем-то похож на тебя, я не анализировала. Он умница, по-другому не скажешь. Волевой, решительный, мудрый и очень-очень внимательный. От него не ускользает, что я заскучала, загрустила или горько вздохнула: мгновенно весь обращается в тревогу. Берёт за плечи, разворачивает к себе, спрашивает: «Ну, чего мы опять? Нельзя, не надо!»… Да я не упрекаю, с чего ты взял? Да, ты был другим, а он такой как есть. Ой, ну вот только не надо меня во всём обвинять. Что значит «нашла, что искала»? Ничего я не искала, просто так получилось: то, что хотела видеть в тебе, нашлось в другом человеке, это не специально, всего лишь совпадение… Видишь, мы опять начинаем ссориться, я не хочу, чтобы так было.

А ты уже встречаешься с кем-то? Молодец, это хорошо. Ей-богу, искренне желаю счастья.

…Могла бы и не спрашивать: мониторю твою страничку в социальной сети постоянно. Конечно же, под другим именем и с чужой фотографией. Стоит тебе добавить в друзья особу женского пола, тут же бросаюсь изучать – кто такая, сколько лет, хороша собой или не так чтобы, всего лишь коллега или не «всего лишь»… Она появилась пару месяцев назад. Если честно, смотреть не на что: маленькие невыразительные глазки, мышиный цвет волос, тощий хвостик на затылке. «Сотрудница», - выдохнула я, кликнув на имя новенькой. И обомлела, когда открылась её страничка. «Застиранный» взгляд на главной фотографии оказался обманчивым, из прошлой жизни барышни. В новой она мерцала ясным светом, словно прожектор в голове зажёгся и испускал лучи сквозь глаза. И волосы падали волной на хрупкие плечики, за которые её обнимал ты. Тоже сияющий, с улыбкой. Барышня щедро делилась своим счастьем, выставив на обзор фотографии. Вот вы на пикнике, ты держишь её за талию. Вот она смеётся, а ты смотришь на неё так, как никогда не смотрел на меня. Вот она что-то рассказывает слушателям за кадром, а ты тянешься к её руке, ты хочешь её коснуться…

Конечно, эта серая мышка специально выбрала фотографии, где вас двое, на которых ты непременно не спускаешь с неё счастливых глаз. Она нарочно, нарочно отбирала самые красноречивые кадры…

Но, Бог ты мой, почему их так много...

* * *

…Кстати (или опять некстати), как твой друг, кажется, Игорь? Рада за него, новая машина – это хорошо. Не так хорошо, как новая голова, которая бы ему не помешала, но всё-таки. При чём тут «опять ты начинаешь?» Ничего я не начинаю, просто вспомнила, что он меня терпеть не мог и хотел, чтобы мы расстались… Да знаю, что мы бы и без него разбежались бы, но он не мог помолчать? Зачем было комментировать и лезть с советами?! Да, представь, до сих пор кипячусь, плевать, что полгода прошло! Мне обидно, потому что он неправ, а ты почему-то поверил!.. Ладно, хорошо, возьму себя в руки.

И откуда взялся этот шальной Игорь? Ну да, вы же с детства дружите. Почему он всегда оказывался поблизости, стоило нам с тобой что-то не поделить? И почему размолвку всегда начинала я?.. Ведь только добра тебе желала. «Не бросай университет, всего два курса и диплом остались, высшее образование нужно», - заводила я песню, ты отмалчивался, а Игорь перечил: «Да кому оно теперь нужно». Через полчаса я бурлила от ярости, ты стрелял одиночными залпами: «Сколько можно?!», а твой лучший друг и мой заклятый враг красноречиво качал головой.

«Она пытается тебя переделать, хочет тебя сломать, ей нужен тряпка и подкаблучник», - зудел тебе в уши Игорь, уж я-то знаю. Эх, если бы не он, чёртов друг детства…

* * *

Ну, что тебе ещё рассказать? Часто ли мы ссоримся с моим приятелем? Странный вопрос, но отвечу: нет, не часто. Мы вообще не конфликтуем – поводов нет. Причём тут «идеальный»? Он не идеальный. Просто он мужчина… Бога ради, да не имела я в виду, что ты не мужчина!.. Ну, не дуйся, я не хотела тебя обидеть.

Мы не ссоримся, хороший мой, потому что ни его слова, ни поступки меня не задевают. Дело не в том, что он всё делает правильно, дело в моём отношении. Я безмятежна, что бы он ни сказал, как бы ни поступил. А знаешь, почему? Поскольку не спросишь, опять отвечу сама себе. Эта мысль пришла в голову, когда он появился в моей жизни, такой уверенный и сильный. Тех, которые «все из себя», покрытые цельнометаллической оболочкой, невозможно любить. Ими можно восторгаться, приводить в пример, даже молиться на них не зазорно. Но любят не за достоинства, прикипают сердцем как раз-таки из-за милых несовершенств. Когда видишь, что человек обуреваем сомнениями, как он, бедный, мается, не знает, что с тобой делать. Берёшь его за руку и ведёшь: университет мы закончим, работу поменяем – потому что так надо; к голубой куртке купим светло-серый шарф - потому что так лучше. Преображаешь его, желанного, делаешь сильнее, придаёшь уверенности – и влюбляешься. Любят не тех, кто хочет дать нам всё готовое, любят тех, кого облагодетельствовали. Много ль облагодетельствуешь «покрытого цельнометаллической оболочкой»?..

* * *

Ну, давай прощаться? Согласна, фатальное слово, лучше скажу «закругляться». Кстати, помнишь Севрюковых? Они опять вместе, представляешь. Кто бы мог подумать, ведь так ссорились, до развода дело дошло. Он всё твердил, что она невыносимая, всюду сует нос, ей не угодишь. А Севрюкова стонала, что муж – тюфяк, ни целей, ни устремлений у него, каши с таким не сваришь, а меняться он не желает… Ничего, полгода (кстати, совпадение, прямо как у нас) помаялись порознь, а потом снова-здорово, поняли, что не могут друг без друга. И ничего, что разные: именно разные интересны друг другу, это притягивает… Видишь, как бывает. Ведь бывает же.

Ладно, побегу, рада была увидеть. Береги себя, до встречи.

Вот и всё, рассказала, что хотела. Кроме того, что уже две недели аккурат в это время «прогуливаюсь» возле твоего дома. Видишь, мы всё ещё вскипаем, реагируем друг на друга. Может, однажды встречу тебя возле моего дома: вдруг у тебя найдётся знакомый, к которому «забежишь по делам», а тут я…

БЫВШАЯ ЖЕНА

"Случилось это два года назад. Срок моей командировки подходил к концу, и я должен был отбыть домой, в Алапаевск. Купив билет, решил побродить по городу, так как у меня в запасе было еще три часа времени.  На улице ко мне подошла женщина, которую я сразу же узнал. Это была моя первая жена, с которой я развелся 12 лет назад. Зина нисколько не изменилась, разве только лицо стало слишком бледным. Видимо, эта встреча и ее взволновала так же, как и меня.  Любил я ее сильно, болезненно, из-за этого и развелся. Ревновал я свою жену ко всем, даже к ее матери. Стоило ей немного задержаться, как мое сердце начинало бешено колотиться и мне казалось, что я умираю. В конце концов, Зина ушла от меня, не выдержав моих каждодневных допросов: где была, с кем и почему.   Однажды я пришел с работы с маленьким щеночком за пазухой, хотел порадовать жену забавным подарком, но в комнате никого не было, а на столе лежала записка. В записке жена написала, что уходит, хотя очень любит меня. Мои подозрения измучили ее, и она приняла решение расстаться. Зина просила у меня прощения и умоляла не искать ее…   И вот, после 12 лет разлуки я случайно встретил ее в городе, где находился по служебным делам. Мы долго с ней говорили, и я вспомнил, что могу опоздать на междугородний автобус. Наконец я решился сказать:  - Прости, но мне нужно идти, я уже опаздываю на свой рейс.  И тут Зина сказала:  - Саша, сделай мне, пожалуйста, одолжение. Я понимаю, что ты спешишь, но ради того, что было хорошего между нами, не отказывай мне в моей просьбе. Давай зайдем в одну контору, для меня это очень важно, а я одна туда идти не могу.  Естественно, я согласился, но сказал: «Только быстро!» Мы зашли в какое-то большое здание и довольно долго переходили из одного крыла в другое. Поднимались и опускались по лестницам, и мне тогда казалось, что на это ушло не больше 15 минут. Мимо нас проходили люди, причем все они были разных возрастов: от детей до глубоких стариков. В тот момент я не задумывался над тем, что могут делать в административном здании дети и старики. Все мои мысли были прикованы к Зине.   В какой-то момент она вошла в дверь и закрыла ее за собой. Перед тем, как закрыть дверь, она посмотрела на меня так, будто прощалась, сказав:  - Как странно все-таки, я не могла быть ни с тобой, ни без тебя. Я стоял у дверей и ждал, когда она выйдет. Мне хотелось спросить ее, что она имела в виду, произнося последнюю фразу. Но она не возвращалась.   И тут я будто пришел в себя. Я совершенно четко осознал, что мне необходимо ехать, а я стою здесь и опаздываю на свой автобус! Оглянувшись по сторонам, я испугался. Здание, в котором я находился, было заброшенным строением. Вместо оконных проемов зияли дыры. Лестничных маршей не было вообще. Лежали доски, по которым я с большим трудом спустился вниз. На автобус я опоздал на целый час, и мне пришлось покупать новый билет на другой рейс. Когда я брал билет, сообщили, что автобус, на который я опоздал, перевернулся и слетел в реку. Никто из пассажиров не спасся.   А через две недели я стоял у дверей своей бывшей тещи, которую разыскал через адресное бюро. Алевтина Марковна сообщила мне, что Зина умерла 11 лет назад, через год после нашего развода. Я не поверил ей, решив, что мать Зины опасается, что я снова буду преследовать ее дочь своей ревностью.  На мою просьбу показать мне могилу моей бывшей жены моя теща, к моему удивлению, согласилась. Через пару часов я стоял у памятника, с которого мне улыбалась женщина, которую я любил всю жизнь и которая необъяснимым образом спасла мне её"

Как все получилось
Оля проверяла содержимое своей сумки, собираясь на работу, когда в спальню ветром влетела ее десятилетняя дочь. Девочка громко рыдала, придерживая правой рукой свою щеку, и Оля испугалась. Она тут же бросила сумку и кинулась к дочери.
- Что с тобой? Что случилось? – воскликнула взволнованно Ольга.
- Бабуля, - пролепетала девочка, и Оля все поняла.

Она осторожно убрала руку дочери с ее щеки и ахнула, увидев огромное красное пятно. Казалось, были видны даже очертания пальцев на щеке. Ольгу охватила всепоглощающая ярость. Она потеряла контроль над собой, и разум сдал свои позиции: «Как она смеет!» «Да как она смеет!» «Да я ее убью». Ольга судорожно схватила дочь за руку и потащила ее на кухню, туда, где, как ни в чем не бывало, жарила блины ее свекровь.

Женщина, окинув испепеляющим взглядом свою свекровь, закричала:
- Что это такое? Как Вы посмели ударить мою дочь?!
- Она сама напросилась. Нечего было из тарелки блины таскать. Я их для Толика готовила. Его через час Ирочка приведет, а эта… все таскает и таскает.
- У нее есть имя. И она не «эта». Так, Даша, иди к себе в комнату.

После того, как Даша вышла из кухни, Ольга, сжав руку в кулак, приблизилась к своей свекрови. Она прожигала ее чуть ли не насквозь ненавидящим взглядом. Тянуться это вечно не могло, да и сил никаких уже не осталось. Надоело! Все надоело! Надоело терпеть, ждать, верить в то, что все изменится. Чушь собачья. Ничего не меняется и не изменится. И хватит уже в это верить. Не маленькая девочка.

- Если я еще раз увижу на своей дочери следы от Ваших пальцев или вообще что-нибудь, не соответствующее ее красивой, белой коже, я Вас вот этими вот руками разорву, Вам это ясно? И мне плевать, что Вы - мать моего мужа. Только попробуйте еще хоть раз тронуть моего ребенка. Ответите за это. Это я Вам обещаю.

Пожилая женщина видела ее побагровевшее от злости лицо и глаза, говорящие о том, что Ольга сейчас способна на все, поэтому решила промолчать. Но, как только вечером приедет сын, она с ним поговорит, расскажет ему о том, с какой стервой живет. Непременно это сделает. А сейчас лучше промолчать.
Ольга вышла из кухни и направилась в детскую. Открыв дверь, она увидела дочь, спрятавшуюся под одеялом. Так Даша делала каждый раз, когда в доме назревал новый скандал.

- Эй, малышка, снова спряталась?
Даша, услышав голос матери, высунула голову из-под одеяла и недоверчиво посмотрела на нее.
- Все в порядке. Она больше и пальцем тебя не тронет. Обещаю.
- Мне страшно.
- Иди сюда. Обними меня. Не бойся. Я же с тобой. Пока я жива, тебя никто не обидит.
Девочка, наконец, вылезла из своего укрытия и крепко прижалась к маме.
- А бабушка? Она меня не любит. Почему она меня так не любит. Меня никто не любит. И даже Толик. Он отказывается со мной играть и делиться. Говорит, что я не его сестра.
- Толик шутит. Конечно же, ты его сестренка. И бабушка тебя любит, просто у нее тяжелый характер. А мы с тобой справимся, не так ли? Все, давай собираться. Я отвезу тебя в школу.

2.
Ольга сидела за рабочим столом и думала о том, что же будет дальше. И как так дальше жить? Жить в доме, где тебя и твоего ребенка ненавидят и, если бы могли, то выбросили бы, как мусор, на помойку. Если бы не Максим, Ольга бы не стала все это терпеть, но она его любит. Любит, и поэтому терпит. Хотя ее терпению приходит конец.

С Максимом Ольга познакомилась два года назад. Его фирма заключила договор с фирмой Ольги. Началась совместная работа. Максим и Ольга виделись довольно часто, общаясь, затрагивали исключительно рабочие темы, но постепенно это изменилось. Тогда Оля переживала развод с мужем, отцом Даши. После расторжения брака Ольга больше не видела бывшего мужа, слышала, что он уехал в Хабаровск. Решение переехать к Максиму, который из коллеги превратился в близкого, родного человека, далось женщине нелегко. Она боялась, что очередной раз разочаруется в семейной жизни и что девочка не поладит с Максимом. А Даша поладила. Она была спокойным ребенком, легко идущим на контакт. Даша знала о том, что ее отец сейчас живет в Хабаровске, и у него уже есть другая семья, она давно смирилась с этим. Даша называла Максима папой, а его мать - бабулей, что выводило из себя пожилую женщину. Евгения Станиславовна так и не смирилась с тем, что ее сын женился на женщине с ребенком, поэтому всячески показывала свое отношение к его свадьбе и ненависть, зародившуюся в ней с первой их встречи. Девочку Евгения к себе не подпускала, что бы та ни делала и как бы ни пыталась. Более того, она настраивала свою дочь против жены брата и запрещала Толику, сыну дочери, общаться с Дашей. Даша чувствовала себя отверженной и страдала от этого.

- Эта противная девчонка не должна заходить в мою комнату. Там ей делать нечего. Нагуляла ребенка, а мой сыночек должен его воспитывать и содержать. Умная женщина. Кому бы так не хотелось?! Мой мальчик не обязан содержать ни тебя, ни твоего ребенка, - говорила Евгения Станиславовна во время очередной ссоры.
- Давай уедем отсюда. Будем жить втроем: ты, я и Дашка. Пожалуйста, уедем, умоляла мужа Ольга, но тот был непреклонен.
- Куда мы, Оля, уедем? У нас нет дома. Мы по уши в кредитах, еле сводим концы с концами, не можем себе позволить съемную квартиру. Ты хоть думаешь, о чем говоришь?
- Тогда пусть она от нас уедет! Пусть живет со своей дочерью! Ей будет, чем там заняться. Пообсуждают меня и Дашку! Им не будет скучно.
- И как ты себе это представляешь? В однушке мама, Ира, Толя и Юра? А мы втроем в трехкомнатной? – ухмыльнулся Максим. - Да и с чего ты решила, что мама оставит нам трешку и уйдет?
- Тогда заберем твою долю. У тебя же есть доля. Тебе ведь положено.
- Я ничего не буду забирать. В этой квартире мне хорошо живется. Это мой дом. Я здесь вырос. И это моя мать. Ты все преувеличиваешь. Не надо меня против нее настраивать, ясно? Это моя мать, понимаешь? Я не стану что-либо менять ради тебя и твоего ребенка.

Последняя фраза Ольгу сильно задела. Максим всегда хорошо относился к девочке и никогда не говорил «твоя», не выделял это, а сегодня впервые сказал. И Ольга почувствовала отчуждение и равнодушие впервые за два года. Ольге было горько осознавать, что Максим ее не понимает, не поддерживает и, скорее всего, уже не любит. Как больно думать об этом, но он только что ясно дал ей понять, что слова жены для него пустой звук. Она уже сомневалась в правильности своего решения выйти за него замуж. И эти сомнения ее начали терзать. Раньше все трудности казались преодолимыми, а сейчас…

3.
Открыв дверь, Ольга услышала женские голоса. Они раздавались из кухни. Голос своей свекрови Оля узнала сразу, а вот второй голос был ей незнаком. Сняв туфли и спешно зайдя на кухню, Оля увидела красивую молодую женщину, сидящую напротив Евгении Станиславовны с чашечкой чая в руках. Евгения Станиславовна сделала вид, что не заметила Ольгу.

- Ох, деточка, знала бы ты, как в этом доме тебя не хватает. Как жаль! Как жаль! А ты мне всегда нравилась, деточка! Жаль, что вы с Максимкой развелись, - говорила пожилая женщина, осторожно следя за тем, что переживает Ольга в этот момент.

Евгения Станиславовна увидела, как лицо Ольги исказилось от боли в ту секунду, когда на кухню зашла Ирина с Олиными любимыми тапочками и платьем в руках. Она увидела боль, отчаяние и смирение, и тогда чуть ли не запела от радости, еще сильнее прижала руку бывшей невестки к своей руке и улыбнулась.

Первая жена поднялась со стула, снисходительно оглядела Ольгу с ног до головы и пробормотала:
- Так это ты, Ольгой будешь? Хм.… От Максика я ожидала большего. Я думала, что у него есть вкус, но, очевидно, я ошибалась. Да еще чужая девчонка неизвестно от кого. Боже мой!

Ольга яростно схватила бывшую жену мужа за шиворот и потащила ее к выходу, не обращая внимания на крики свекрови и ее дочери. Те попросту боялись даже приблизиться к Ольге, зная, как она выходит из себя в такие моменты. С другой стороны, именно этого они и добивались. Первая жена была хрупкой, тощей женщиной, в то время как Ольга считалась крупной и тяжелой. Поэтому ей не составило труда выкинуть первую жену на лестничную площадку и хлопнуть дверью перед ее ошеломленным носом. Закрывая дверь, Ольга плакала. Она оплакивала свои неоправданные надежды. Как старалась, как хотела, но не получилось. Ольга молча пошла в свою комнату и собрала вещи.

Победа. Она бывает так сладка. Особенно, когда к ней идешь так упрямо и бесчеловечно. Ольга больше не могла терпеть. Она к тому же поняла, что делать это не имеет никакого смысла. Оля собрала вещи и ушла так же молча, чувствуя, как две женщины за спиной уже празднуют победу. Такая не нужная, разочарованная. Горько осознавать, что все было зря.

4.

В тот же день Ольге стало плохо, и ее отвезла в больницу подруга, у которой она остановилась вместе с Дашей. В больнице Ольга узнала о том, что беременна. Восемь недель. Угроза выкидыша. Ольга все время плакала, уткнувшись в подушку.

- Милая, ты уверена, что хочешь ему об этом сообщить?
- Да, - всхлипнула Оля. - Он должен знать. Он ведь отец.
- А он заслуживает быть отцом?

Ольга еще громче заплакала. Вечером она позвонила Максиму и сказала ему о том, что она попала в больницу, и хочет его видеть. «Когда придет, скажу. Возможно, не все еще потеряно», - думала Ольга. В душе ее все еще теплилась надежда. Она ждала, надеялась, что ребенок все изменит. Но Максим так и не пришел. Ни в тот день, ни на следующий день, ни через неделю. Максим был недоступен.
- Он не придет, Оль. Перестань себя мучить. Отпусти его, слышишь?
- Мне больно, - плакала Оля.
- Я тебя не понимаю. Ты всегда была сильной женщиной, а сейчас что с тобой стало. Подумай о своих детях и перестань жить прошлым. Тебе надо думать о будущем.
- Я не хочу. Добились своего. Они сейчас так счастливы. А я тут одна умираю. Ненавижу!

Через неделю Ольга сделала аборт и вместе с дочерью вернулась в свой родной городок начать жизнь сначала. Однажды, когда спросила у подруги, не слышала ли она что-нибудь о Максиме, та ответила, что нет, хотя недавно видела его с первой женой

Моему другу И. посвящается Встретить единственного мужчину – любовь всей своей жизни – очень сложно. Но еще сложнее женщине найти настоящего друга. Не подружку, а именно друга.

Кто-то, вроде моего старого знакомого, убежден, что дружбы между мужчиной и женщиной вовсе не бывает. Но я-то знаю, что это не так! Потому как такая замечательная дружба у меня была. Хоть это и печальная история…

В пятнадцать лет я была самой несчастной девушкой на всей планете. По крайней мере, так мне казалось. Что может огорчить умницу, отличницу, активистку и любимицу семьи, учителей? Конечно, безответная первая любовь. Он был чуть старше, чуть красивее, чуть общительнее и бесконечно далек. Я, в силу своего упрямого и гордого характера, страданий и мучений не показывала, хотя и была на грани отчаяния. Получив первую в жизни «четверку» за сочинение, я поняла, что вот оно, мое трагическое падение в бездну. Мама оставалась в счастливом неведении относительно того, что происходит с дочерью, подруги пожимали плечами, не зная как помочь. И в этот самый сложный момент в моей жизни появился Друг. Не выдуманный, не компьютерный, а самый что ни на есть настоящий.

Сейчас я не могу сказать, в какой момент мы стали по-настоящему дружить и я поняла, что мне интересно с этим человеком, что он незримо подставляет плечо всякий раз, когда я спотыкаюсь. Он учился на класс младше меня, был бесшабашным и беззаботным. Мы и раньше общались, но только той весной я заметила, что он относится совершенно особенно именно ко мне, а к моим подругам – иначе…

Ну вот, я прямо-таки слышу шепот-крики-разочарованные вздохи: «Ну-у, так он же влюблен был…» А ничего подобного! Пока я молча страдала от своей любви, он вовсю ухаживал за другой девушкой. Вскоре их отношения переросли в роман. Мы же просто дружили. Дру-жи-ли. Болтали о чем-то, обсуждали, дурачились. Единственная тема, на которую мы поставили табу, – наши личные отношения с бойфрендами/герлфрендами. И строго этого придерживались.

Иногда он провожал меня домой после танцев (если его девушка в этот день оставалась дома), а я угощала его конфетами. Бывало, звонил поздно ночью и весело спрашивал: «Ты спишь?». И выслушав гневную отповедь о том, что приличные люди дают другим приличным людям высыпаться, с хохотом вешал трубку. Мы часто вместе с ним и моей одноклассницей топали вместе домой после уроков. Когда мы были в одной компании, он подходил и шепотом спрашивал: «Все хорошо?». А однажды во время экскурсии на природе он притащил букетик каких-то неизвестных мне полевых цветов и с гордостью вручил. Еще он принес мне мою любимую шоколадку на день рождения – подарков друг другу мы договорились не дарить… Теперь уже и не вспомнить, сколько всяких мелочей и приятностей он делал. Кому-то это все покажется пустяком, но для меня тогда это были спасительные знаки внимания. И именно он сделал самый искренний и замечательный комплимент, увидев меня в выпускном платье, – просто присвистнул. Но как восхищенно это прозвучало…

Мы могли неделями не видеться и не разговаривать, но я всегда знала, что стоит позвать его или о чем-то попросить – он будем рядом, он все сделает. И я старалась отвечать ему тем же. После одиннадцатого класса я поступила в университет и уехала в другой город. Тогда еще не было сотовых телефонов, да и интернет был далеко не в каждом доме, поэтому наше общение сократилось вдвое. Но как только я приезжала к родителям погостить, мы с ним обязательно виделись. Пусть урывками, пусть изредка, но тоненькая ниточка дружбы не рвалась и казалась прочнее прочного. Окончив университет, я начала работать, а он оставался там, за сотни километров. Мы почти перестали видеться и общаться, но меня всегда согревала мысль, что он есть, мой надежный лучший друг.

А потом произошло то, чего я ожидала меньше всего: он женился. Причем женился на моей очень близкой подруге, которая буквально за год до этого почему-то перестала со мной общаться. На свадьбу меня не пригласили, впрочем, я этого и не ждала. Но только недоумевала: почему никто из двоих таких близких мне людей даже не намекнул на эти отношения?..

Его, уже женатого, я встретила случайно, в магазине. Он вымахал под метр девяносто, возмужал. И когда с радостной улыбкой подошел ко мне и крепко обнял, мне пришлось встать на цыпочки, чтобы поцеловать в щеку. Он торопился, я тоже. Мы взахлеб рассказывали друг другу о новостях, обменялись номерами телефонов и договорились не пропадать. Он позвонил один раз – через два дня. И все…

Прошло пять лет с тех пор, как я его не видела, не слышала. Теперь мы живем в одном городе, а кажется – в разных вселенных. От общих знакомых знаю, что мои бывшие лучший друг и близкая подруга живут вместе и вроде как вполне себе счастливы. Я рада за них обоих. Вот только горько от того, что я вдруг стала ненужной, лишней в жизни дорогих мне людей. Почему? Я не знаю. Моя совесть абсолютна чиста: я никогда и ничего не испытывала к нему романтического, ни разу за все время у меня не возник вопрос «а что было бы, если мы стали ближе?». И подругу я не предавала, не подставляла. На мои искренние недоуменные вопросы одна мудрая женщина ответила: «А ты правда не понимаешь, что к тебе ревновали? И просто устранили как опасную соперницу?» Я опасная соперница?! Вы серьезно?! Возможно, я чего-то не понимаю, возможно, я слишком наивная. Но неужели подруга, с которой мы знакомы всю жизнь и в юности прошли огонь, воду и медные трубы, не знает, что я на такое не способна? Получается, нет. И от этого еще тяжелее.

Однажды наша общая подруга сказала мне, что он обо мне спрашивал: как мои дела, как я живу, что у меня нового. Сказал, что соскучился и хорошо бы увидеться. И все равно не позвонил, не написал ни разу за бесконечные пять лет. Все наше общение сводится к тому, что они мне пишут безликую смс-ку в стихах на день рождения с ее телефона, а я в ответ пишу поздравление с ее днем рождения. И все. Позвонить ему я не решаюсь – меньше всего мне хочется стать причиной раздора в их семье…

Если бы кто-то рассказал мне эту историю, я бы не поверила – слишком уж она театральная, в стиле голливудских мелодрам. Вот только все это произошло со мной на самом деле. Тот же мой знакомый, заметивший, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, выслушав мою историю, тяжко вздохнули: «Да вы просто извращенцы, скажу я тебе…» А я все-таки уверена: мы были настоящими друзьями. И пресловутая дружба между мужчиной и женщиной существует. Просто порой она оказывается связанной такой тонкой ниточкой, что кто-то третий может легко эту ниточку оборвать. У нас так и случилось, и в итоге я потеряла и подругу, и друга. Как оказалось, такая дружба слишком хрупка, а женская – коварна и ненадежна. Впрочем, это уже другая история, об этом в другой раз.

Я ИСКАЛ ТЕБЯ ВСЕ ЭТИ ГОДЫ...

Я не верила, что можно вернуть старые отношения. Думала, это что-то из области фантастики. Однако жизнь преподнесла мне сюрприз, заставив войти в одну реку дважды.

В заброшенном, созданном специально для спама электронном ящике лежало письмо из так называемой социальной сети. Когда-то, лет сто назад, я зарегистрировалась в ней, но люди из прошлой жизни, с кем бы мне действительно хотелось общаться, вряд ли стали бы искать встречи со мной таким способом. Короче говоря, я быстро потеряла интерес к переписке. Но сегодня меня неожиданно потянуло проверить почту. Как выяснилось, не зря.

«Привет, Катюша! — писал мне одноклассник Вовка. — Как поживаешь? Судя по фотографии на сайте, замечательно. О себе писать особо нечего — служу в чине подполковника, жена, двое детей… Узнал тут одну новость и решил тебе сообщить. Я помню, какой у вас в десятом классе был роман с Юркой. Вы прямо светились… Честно тебе скажу: прошло пятнадцать лет со школы, а я с тех пор больше ни у кого таких счастливых глаз не видел. А когда вы вдруг расстались, все только ахнули. Конечно, это не мое дело, но я решил тебе сообщить: Юрка развелся года полтора назад. Может, тебе это будет интересно».

Юрка развелся… Мое сердце застучало как бешеное. Да, так и было — мы светились от счастья. Целых три года, с десятого класса, когда он к нам пришел, по первый курс института включительно. Даже родители закрыли глаза на наше «безнравственное» поведение, ожидая скорую свадьбу. Но свадьбы не последовало. Вдруг откуда ни возьмись появилась эта странная девушка с именем Эмилия. Юрка тут же стал другим: чужим, колючим, нервным. Видно было, что его что-то гложет. Мучился он, правда, недолго: с того момента, когда я впервые услышала об Эмилии, до того дня, когда он сказал, что больше не может меня обманывать, прошел всего месяц. Мы расстались. А вскоре добрые люди рассказали, что Юрка женился и уехал в неизвестном направлении, оборвав все контакты.

Когда появились социальные сети, я несколько раз набирала в поиске его имя и фамилию, и каждый раз высвечивались заветные буквы. Но я ни разу не решилась войти на его страницу. Уж слишком близкими мы были людьми, чтобы остаться друзьями или трепаться по Интернету ни о чем, слишком много всего произошло, чтобы как ни в чем не бывало общаться с чистого листа…

Дрожащими пальцами я набрала Вовке ответ. Все стандартно — «живу, работаю, дочь…», а в конце: «Володя, а нет ли у тебя адреса Юрки? Просто так, чтобы был…» Я выводила эти строки, не веря собственным глазам. Будто кто-то заставил меня стучать пальцами по клавиатуре. Боже, зачем мне его адрес?! Хотя, конечно, все лучше, чем телефон: «Юрка, привет! Я слышала, что ты развелся, может, встретимся, поужинаем?..» Какой тоскливый бред, какое вопиющее неумение прощаться навсегда!

Я в бешенстве вскочила со стула. За эти годы я так и не разучилась видеть это лицо, эти глаза! Я до сих пор помню запах его кожи, волос, рук… Когда же это кончится?! После Юрки у меня было двое мужчин. Они искренне пытались пробиться ко мне через Юрку. Один из них оставил о себе замечательную память в виде дочки, которая сейчас спорит с моей мамой на кухне о том, из чего делают майонез. Правда, узнав о моей беременности, папаша быстро растворился в туманной дали. Мама тогда ужасно переживала: «Как ты воспитаешь ребенка одна?» — но я не сомневалась в том, что надо рожать.

— Кать, что с тобой? — возмущенный мамин голос раздался прямо над ухом. — Я тебя в шестой раз спрашиваю: ты ужинать будешь?
— Конечно, буду, мамочка моя дорогая! — я закружила ее по комнате.
Мама подозрительно подняла одну бровь, посмотрев на компьютер:
— У тебя явно хорошие новости. Даже очень хорошие… Расскажешь?
Я медленно покачала головой. Вдруг мама изменилась в лице.
— Неужели… Юра? Кать, я по твоему лицу вижу, что Юра! — мама разволновалась не на шутку. — Дочка, не повторяй моих ошибок, умоляю! Я тоже пыталась вернуть твоего отца. Звонила ему, бегала за ним. Ничего это не дало, кроме того, что он меня возненавидел. Женщина должна быть гордой! И думать о Юрке не смей, слышишь?!
______________________________

«Женщина должна быть гордой… быть гордой… гордой…» Скрипучие дворовые качели в Юркином дворе раскачивались в такт этой фразе. Что значит гордой? Сидеть всю жизнь у окна, делая вид, что ты никого и не ждешь? Возмущаться, когда кто-то пытается с тобой заговорить на улице, хотя в глубине души ты только и мечтаешь о том, чтобы он все-таки продолжил разговор? Трижды отказываться, когда тебя куда-то приглашают, потому что гордая женщина не должна лететь сломя голову, как только ее поманят пальцем?.. Да если так жить, поток желающих и приглашающих скоро иссякнет!

Я посмотрела в сторону Юркиного подъезда. Когда же он выйдет, интересно? И что я буду делать? Вот, допустим, он идет. Наверное, направляется к машине. Не может быть, чтобы у него не было машины, — он о ней со школы мечтал. Ищет ключи в карманах… А я подхожу к нему сзади, закрываю глаза руками, дескать, угадай, кто.

Пока я представляла эту сцену, дверь подъезда отворилась, и вышел Юрка — именно так, как я себе представляла. Подошел к машине вишневого цвета, сунул руку в один карман, в другой… Мое тело вдруг само поднялось с качелей и пошло ему навстречу. Я совершенно не представляла, что говорить, а он все искал ключи. Но вот увидел меня… Замер.

— Привет, — произнесла я хриплым голосом. — Я вот… мимо проходила…
— Привет, — он не отрывал от меня глаз, — я так и понял.
Наступила дурацкая пауза. Наверное, надо было что-то рассказать про себя, спросить про его дела, но мы оба тяжело и мучительно молчали, продолжая смотреть друг другу в глаза.
— Ты не изменилась, — тихо произнес он. — Может, тебя подвезти?
«Да, да, куда угодно!» — чуть не выкрикнула я, но сдержалась:
— Если тебе удобно…

Я забралась на переднее сиденье. Его машина. Его запах… Я смотрела только вперед — мне было страшно повернуть к Юрке голову. Оказывается, так тяжело развалиться в удобном кресле и начать обычный легкий треп!...

...Резкий удар по тормозам напугал меня, заставив взглянуть на Юрку.
— Что случилось?!
Юрка опустил голову на руль.
— Я так не могу. Я должен сказать тебе. И пусть мы после этого больше никогда не увидимся, но я буду знать, что тебе все сказал…

Он глубоко вдохнул, как перед нырянием, и развернулся ко мне.
— Я искал тебя все эти годы. Точнее, не так… Я знал о тебе все. С кем ты живешь, где работаешь, где учится твоя дочка… Мне не надо было тебя искать. Я мог в любой день сесть в машину и подъехать к твоему дому. И знаешь, часто так и делал. Я видел, как вы с дочкой идете с остановки домой. Иногда даже слышал ваш смех…

Он шумно выдохнул.
— То, что я тогда сделал, простить невозможно. Но я уже достаточно наказан, поверь мне. Я потерял тебя и провел несколько лет рядом с чужим человеком. Обменял золото на черепки…

Юрка криво усмехнулся.
— Выговорился — полегчало, — он дотронулся до моей руки. — Кать, я миллион раз набирал твой номер, но вешал трубку до того, как начинались гудки. Тысячу раз вводил твой адрес в электронной почте, пытаясь отправить километровые письма, но не отправлял… Не думай, что я был намного счастливее тебя. Если я что-то и чувствовал к Эмилии, то все закончилось сразу после того, как началось… И знаешь, теперь я вообще не уверен в том, была ли это любовь. Как наваждение какое-то. Чудовищная глупость. Полный идиотизм. Бредовая вера в то, что неправильно себя связывать на всю жизнь в восемнадцать лет…

Он поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза.
— Катька, — спросил он умоляюще, — ведь ты меня сегодня ждала, правда? Значит, ты простила? Значит, ты свободна? Это вообще что-нибудь значит?

Наверное, гордая женщина промолчала бы или заставила себя равнодушно смотреть в окно, но я не смогла. Из меня вдруг хлынул поток слов. Я говорила и говорила, захлебываясь слезами. Что — не помню! Помню только, что, когда его лицо прижалось к моему, я не могла понять, от чьих слез оно мокрое — от моих или его… Я вообще плохо помню тот день, потому что он был абсолютно нереальный. Я помню, как мы сначала куда-то ехали, потом шли, затем он завалил меня охапками цветов, после чего мы забрали мою дочку из школы и отправились в парк. Дочка хохотала, взмывая на аттракционах под самое небо, а мы стояли внизу, крепко держа друг друга за руки. И пока мы так стояли, у меня мелькнула мысль: не знаю, будем ли мы снова когда-нибудь так светиться от счастья, но пусть все идет как идет. Даже если нас ждет недолгое совместное будущее, оно все-таки будет. А что потом — так ли это важно? Я слишком долго жила прошлым, чтобы сейчас думать о будущем.

— Пусть река несет меня, куда хочет, — громко сказала я вслух. И пояснила: — Это из «Ежика в тумане». Любимый дочкин мультфильм.
— Пусть, — согласился он, сжав мои пальцы. — Только пусть эта река несет НАС. Тогда уже совершенно не важно, в самом деле, куда она несет…